В течение многих лет я хотел умереть. Жизнь для меня казалась невыносимой – ум был камерой пыток, и я хотел скорее покинуть этот застенок.

Теперь я понимаю, что мое желание умереть было желанием облегчить бремя моего гиперактивного ума, скрыться от мучительно-невыносимого сильного чувства печали, стыда и отчаяния. Я хотел жить, действительно жить, диким и свободным!

Истинное освобождение, в конечном счете, было обнаружено не через физическую смерть, а через гигантское ДА всей жизни. Не через понятие «каким я должен быть», но через глубокое принятия себя тем, кем я являюсь на самом деле. Реальная смерть была смертью войны против жизни, смертью фиксированной идентичности как «я», и рождением в сердце кротости.